People think that I must be a very strange person. This is not correct. I have the heart of a small boy. It is in a glass jar on my desk.
Видимо, меня коты уважают, всё-таки. Когда мама что-то готовит, некоторые из них готовы вскочить на раскалённую конфорку, чтобы отведать кипящего масла прямо со сковородки, поэтому мамин ритуал приготовления включает в себя вопли злости и отчаяния. А я сегодня пельмешки решила пожарить, так коты спокойно сидели на расстоянии двадцати сантиметров (как минимум) и смотрели. Без присмотра я еду не могу оставить, конечно, но мне же как-то удавалось при них делать сырную запеканку и даже резать рыбу. Если кто-то делает шаг в неправильную сторону, я просто говорю "вон отсюда!" и этот кто-то отступает.
Микка одинаково любит меня и маму, но меня слушается (не то, чтобы беспрекословно, но всё же), а с мамой творит, что хочет. Вот воистину, как себя поставишь, так и будут к тебе относиться. Что люди, что животные.
Микка одинаково любит меня и маму, но меня слушается (не то, чтобы беспрекословно, но всё же), а с мамой творит, что хочет. Вот воистину, как себя поставишь, так и будут к тебе относиться. Что люди, что животные.
— Ух, вы, твари бесполезные. Хоть бы крысу какую поймали.
Один из котов недовольно фыркнул и попросился на улицу. Через пару часов я увидел на пороге дохлую мышь и гордого кота. Надо отметить, что до этого они так ни разу не делали, а оставляли трупы на земле.
Пару месяцев спустя. Сидят коты, жрут. Я им:
— Ух, вы, твари бесполезные. Только жрёте и орёте, хоть бы мышь поймали!
Попросились на улицу. Через пару часов на пороге лежала дохлая мышь. Между этими месяцами они так не делали, трупы оставлялись на земле как попало.