Обсуждали тут с мамой, что у нас кошачья семья еврейская: Софочка, Гриня, Аркаша, мол, Сарочки не хватает. Пробегает мимо Шура, мама говорит: "О, ведь была у меня родственница, которую все Шурой звали, а я только в сознательном возрасте узнала, что она по паспорту Сара". И я в очередной раз поняла, что менять имена это у нас семейное. Причём, именно женское. Не знаю, почему прабабушку Беллу всю жизнь все звали Булей. Ну, как-то повелось: бабушка Буля. Никто не знает, что это значит. Впрочем, как и тётя Котя (я даже не уверена, что знаю её настоящее имя, вроде тоже Белла). Бабушка Раиса всю жизнь звалась Маргаритой, ибо её маме нравилось первое имя, а главе их "клана" (ну да, вот такая у них была семья, где всем заправляло одно лицо) было по душе второе. Мама Марианна всю жизнь Марина, Маруся. В паспорте ничего не менялось, но все знакомые и родственники зовут их не настоящими именами. Я уже как-то покончила с Маргошей, хотя в скайпе всё ещё стоит этот ник, и каждый новый добавляющийся считает своим долгом спросить: "Почему Марго?". Ну, у моего второго имени есть забавная история. Меня им назвал мальчик, с которым я познакомилась в санатории и который, собственно, привёл меня в митальную тусовку. Я писала тексты песен, поэтому сравнение с Маргаритой Пушкиной было неизбежно. И ведь отпиралась же долго: "Ксюша я, Ксюша!", а потом привыкла и много лет была Маргошей. Близкие друзья как-то незаметно перешли на называние меня по паспорту, на том и позабылся псевдоним. А если бы мама не так скептически отнеслась к моему давнишнему желанию сменить паспортные данные, я бы щас была Маргаритой Ниренберг. Не, мне нравится моя фамилия: она не слишком избитая, актёрская (хотя, я с грустью отмечаю, что не все мои знакомые знают этого самого актёра), благозвучная. Мне не нравится то, что она отцовская. И имя тоже он мне дал.