People think that I must be a very strange person. This is not correct. I have the heart of a small boy. It is in a glass jar on my desk.
Я скоро превращусь в Декстера. Людей убивать не начну, конечно (хотя, кто знает), но над ролью обычного человека подумаю. Я умею чувствовать две эмоции: жалость и злость. Первое по отношению к животным и старикам, второе к неодушевлённым предметам (типа нитки, которая постоянно завязывается в узелок, когда я пытаюсь шить). Думаю, даже стыд, то самое, чего я так боюсь, на самом деле наигран. Ибо по большому счёту мне всегда было плевать, что подумают другие. Я чувствую ответственность, когда меня попросят её проявить. Меня мучает совесть, когда я что-то делаю неправильно (что правильно, что нет, выбираю я сама). Ничего положительного, чёрт возьми, уже много-много лет. Не ощутила радость, когда исполнилось то, чего я ждала всю свою жизнь. Часто представляла, как это будет... но ни при каком раскладе не думала, как это сложится в реале. Давно не смеялась до того состояния, когда болит живот, трудно дышать, а из глаз текут слёзы. Не чувствовала влечения, когда передо мной стоял мужчина - воплощение всех идеалов. И когда мне представилась возможность завести отношения с нормальным парнем, я просто убежала. Потому что мне это не надо. Я, которая плакала в метро, никого не стесняясь. Я, которая могла рассмешить самыми глупыми шутками, и сама смеялась так заразительно. Я, которая писала все де душераздирающие драмы. Я эмоционально суха. Пока во мне есть силы улыбаться и даже смеяться, когда велят обстоятельства, но не сердце. Или делать вид, что я скорблю, когда мне плевать. А наедине с собой я только и делаю, что спорю со своим внутренним голосом. Он говорит: "Так, ты давно не плакала! Твоя жизнь - дерьмо, и ты это знаешь. Это же так печально. Почему ты не плачешь?". Задумываюсь. А правда, почему? Но это отголоски меня пятилетней давности, когда я судорожно искала себе образ и решила, что моё амплуа - трагедия. Правда в том, что мне не хочется плакать. Моё Я выражается в зарисовках, которые я ежедневно пишу, но никому не показываю. Там много крови, жестокости, боли, безысходности, но никакой жалости по этому поводу. Меня это пугает немного, что уж там... и мучает мысль, что я так отчаянно пытаюсь найти себе подходящую маску, потому что моё настоящее лицо безобразно.