[mrs-x]

Короче, я как обычно ничего не закончу, но пишу пока пишется. Рискну и выложу сюда первые две главы, вдруг, внезапно, кто-то это осилит и скажет, что я не безнадёжна

Глава 1 – Бессмертный

«Я смотрю на небо, затянутое тучами, но вижу солнце, редкие белые облачка и птиц, кружащих в высоте, вдалеке от земных проблем. Я смотрю на выжженные поля и представляю колосья пшеницы, высотой в человеческий рост. И тот плач, что не даёт мне уснуть, воображаю беззаботным смехом. Наверное, я обезумел, но как ещё выжить в этом мире, где надежда каждый день умирает, едва успев родиться…»
Руфус перечитывал эту записку тысячи раз. Обгоревший клочок бумаги, найденный на руинах храма – места, где люди просили спасения у тех, кому было плевать. Он одновременно жалел смертных и злился на них. В своей наивности и непоколебимой вере, они не понимали, что боги их не слышат. Погрязшим в своих междоусобных войнах за власть, им не осталось дела до своих беспомощных питомцев. Нет, всё-таки, злился Руфус сильнее. Он был таким же человеком когда-то, потерявшим всех и всё. Закрывая глаза, он видел не ясное небо, а перекошенные от ужаса лица, вываливающиеся внутренности, торчащие кости, слышал запах гнили и ощущал вкус крови на губах. Он не мог сосчитать, сколько раз его резали, жгли, выкручивали конечности. Раны затягивались через какое-то время, чтобы уступить место новым, кости срастались, чтобы поломаться вновь, и он почти перестал обращать внимание на боль. Это пугало его. Все, кого избирали себе в службу боги, рано или поздно отрекались от мира смертных, опьянённые своим превосходством, а он не хотел терять последние остатки человечности.
Руфус убрал записку во внутренний карман плаща и принялся осматривать трактир, где провёл уже не меньше получаса. Здесь было людно, но тихо. Ни застольных песен, ни ругани, ни треска ломающихся стульев. Трактирщик недобро косился в сторону бессмертного, который, создал такую напряжённую атмосферу одним своим присутствием, но подойти не решался. Ругался про себя, наверное: «И что этот грязный демон забыл здесь? У людей последняя отдушина — выпивка да пьяные драки, а он их этого лишает». Руфус тяжело вздохнул. Они никогда не перестанут бояться, сколько добрых дел не совершай.
Наконец-то, Руфус решил приступить к делу, ради которого пересёк полстраны. Когда он встал, взгляд каждого присутствующего обратился к нему. Демон привык к подобному вниманию, ведь в его жилах текла чёрная кровь, а кожа была бледной и тонкой. Он носил длинный плащ, скрывал лицо под широкополой шляпой, никогда не снимал перчаток, но вот бледно-голубые глаза, издающие лёгкое свечение, спрятать не мог. Они являлись своеобразной меткой бога, которым демон был создан. «Глаза страха черны, как ночь, глаза боли красные, как кровь, глаза зла обманчивы, своей красотой, и только смерть слепа». Люди боялись всего сверхъестественного и их можно понять, ведь не смертные существа еженощно насыщались человеческой плотью и сжигали «объедки», превращая целые города в пепелища.
В трактир зашла девочка, чьё приближение Руфус почувствовал с минуту назад. Она дрогнула, увидев демона, и пошла в обход к столу, где сидел поддатый крепкий мужчина. Прошептала ему что-то и, не оглядываясь, отправилась на выход. Руфус пошёл следом. Конечно, девочка поняла, что её преследуют, ускорила шаг, и, в конце концов, побежала. Демон ещё немного подождал, когда они оказались на безлюдной улочке, стремительным рывком догнал цель и схватил.
- Отпустите, у меня ничего нет! – Закричала девчонка, пытаясь вырваться из крепких объятий демона.
- Я не хотел тебя пугать, - сказал Руфус, хоть и понимал, как неубедительно звучит, - пообещай мне, что не станешь убегать, и я тебя отпущу.
- А Вы пообещайте, что не причините мне вреда, - выставила ответное требование девочка, как будто имела право торговаться.
Руфус даже улыбнулся такой наивности, но всё же убрал руки и сказал:
- Обещаю.
- Так что вам от меня надо? – дрожащим голосом спросила она.
Руфус видел, как она боится, как напрягла всё тело, чтобы в случае чего сорваться и снова побежать. Она была маленькой и щуплой, он мог бы сломать ей хребет одним слабым ударом. Его поразило, как пристально и без тени отвращения она смотрела на демоническое лицо. Её взгляд был больше удивлённым и изучающим, а не испуганным, к которому он привык.
- Я хочу забрать тебя отсюда, - честно признался Руфус.
- Куда же?
- В приключение.
- Вот как? Живу себе, никого не трогаю, а тут приходит какой-то демон и…
- Я знаю, кто ты, тебе не место среди этих людей, - перебил её Руфус.
- Ну почему же? Мама почти перестала бояться, а брат научился делать вид, что я самая обычная, - на глазах девочки проступили слёзы, которые она моментально стёрла рукавом, - но Вы же знаете, что я вру?
Руфус кивнул. Несчастный ребёнок, которого не признала даже семья. Он видел детей, способных поджигать взглядом или даже убивать мыслью, но родители, ценой жизни защищали своих чад от охотников на магов. Эта девочка всего лишь телепат, чьи силы даже не развились настолько, чтобы причинять вред, а её боится и ненавидит родная мать.
- Я Вас не слышу, - сказала девочка с некой претензией.
- Некоторые существа выше твой магии... Имбер. Тебя ведь так зовут?
- Да, так. Куда мы идём?
- То есть ты уже согласна идти неизвестно куда с первым встречным? Даже таким странным?
- Вы же сами сказали: мне не место среди этих людей.
- Хочешь попрощаться с кем-то? Собрать вещи?
- Мой единственный друг ушёл несколько недель назад, семья не особо расстроится, если я исчезну, а все нужные вещи у меня с собой, - девочка похлопала по карманам охотничьего костюма.
- Хорошо, - кивнул Руфус, - и всё же я должен спросить: ты совсем меня не боишься?
- Я не слышу Ваши мысли, но интуиция подсказывает, что Вы будете обращаться со мной не хуже, чем мать и брат. А ещё, я не против приключений, Вы хоть представляете, как скучно в этой глуши?

Руфус улыбнулся и протянул Имбер руку, которую та покорно обхватила своей маленькой ладошкой. Они отправились в путь из города, ловя на себе внимательные взгляды горожан. В глазах Имбер стояли слёзы, которые она всеми силами старалась сдержать. Её печалило не расставание с местом, где она выросла, с людьми, которых видела каждый день. Её расстраивали их мысли. Они думали, что телепата ведут на смерть и чувствовали облегчение.
Демона удивляла наивность обретённой спутницы. В свою бытность человеком, он тоже имел плохую популярность среди соседей. Хулиган, повеса, потенциальный пьяница и вечный холостяк, потому что ни один приличный человек не выдаст за такого свою дочь. Руфус жил мечтой покинуть затхлый городишко, дать присягу королю, вырасти из рядового воина в знатного генерала и жениться на графине. Он не знал, что лишь один из миллиона крестьянских сынов способен выбиться в люди, и то при большой удаче и ещё большей доблести. Максимум, что ему светило: судьба пушечного мяса и смерть в расцвете лет. Но мечта есть мечта, и она редко перекликается со здравым смыслом. Он чувствовал свою значимость, видел будущее полное приключений, подвигов, и заранее смотрел на всех свысока. Гордыня ограждала его от душевных ссадин. Имбер же ранили неприязнь и нелюбовь, но она терпела.
- Как ты стал... таким? - Сходу, перейдя на «ты» задала Имбер нескромный вопрос.

Руфус поёжился. Любое воспоминание о той ночи приносило боль. С каждым разом она становилась всё тише, но уходить не собиралась.

- Мы поговорим об этом позже, - отрезал Руфус, добавив про себя: «или никогда» и невольно погрузился в неприятные воспоминания.

Земля раскололась, адские создания, - голодные и злые, - пришли в мир людей. Тогда ещё никто не знал об их происхождении и целях, а самое главное — как их уничтожить. Только раз в несколько дней от проезжих купцов доходили слухи об очередной сожжённой деревне, чьи жители были убиты и съедены странным тварями, которых никто даже описать не мог, ибо увидел — считай труп. Вскоре странствующие торговцы перестали посещать глубинку, и это казалось куда страшнее их живописных историй. Не от того, что они остались без диковинных столичных штучек, а потому что выходить за пределы укреплённых городских стен стало опасно.

В конце концов, настал момент, когда местный лорд собрал всех солдат, в том числе патрульных, в своей крепости, приказал построить баррикады, приготовить запас еды на месяцы вперёд и был таков. Все люди, что исправно платили ему налоги, обеспечивали пропитанием и вооружением, остались беззащитны. Оружием стало всё: заточенное древко лопаты, половица с вбитыми гвоздями, мешок с камнями. Сопливым юнцам вручали настоящие мечи, которые они едва ли могли удержать, вооружались так же старики и женщины. Каждый знал, что так или иначе погибнет, но хотел уйти из жизни, сражаясь за неё.
Да, Руфус мечтал стать сильным воином, уважаемым лидером, защитником слабых. Но когда война стала реальной, когда ему на самом деле, пришлось одеть доспехи и взять в руки меч, он почувствовал только страх. Предчувствие неизбежной смерти, да ещё такой отвратительной и бесславной, лишило его сна. Он был трусом, но не мог признаться в этом даже самому себе. Каждый день он тренировался вместе с другими мальчишками, ладони его огрубели от мозолей, удары становились всё точнее и мощнее, тело ловчее, но это казалось бессмысленно, он хотел просто убежать. Но побег ведь тоже дело опасное, куда можно добраться за день? По ночам твари являлись миру и постепенно его уничтожали.
Полгода прошло с первой новости о нашествии плотоядных тварей. Полгода мучительного ожидания смерти, разбавленного слабой надеждой на то, что страшная участь их не постигнет. Они пришли через полгода и за пару часов убили всех.
Руфус выпрыгнул из окна, услышав первый вопль кого-то из соседей. Их дом стоял на окраине, он верил, что сможет убежать далеко в лес, пока твари его не почуяли. Он не думал о родителях, старшем брате и маленькой сестре, слишком уж сильно хотелось выжить. Руфус бежал так быстро, как никогда в жизни, ловко перепрыгивая все преграды. Сердце колотилось так, словно готовилось пробить грудную клетку, лёгкие пылали, но он не замечал. В конце концов, он врезался в, как ему показалось, дерево и упал. Но «дерево» сказало звонким мужским голосом:
- Ты же пропускаешь самое интересное.
- Что... - только и смог выдавить Руфус, он еле дышал, всё тело ныло и болело.

Странный человек подхватил мальчика, словно тот ничего не весил, и понёс обратно в деревню. У Руфуса даже не было сил отбиваться, он только кричал и умолял отпустить.

- Ты не умрёшь сегодня, юнец, но я хочу, чтобы ты посмотрел, как умирают другие.
За несколько секунд они очутились там, откуда Руфус убегал, по меньшей мере, минут пять. Незнакомец поставил мальчика не землю, но тот в изнеможении рухнул. Его затошнило от запаха крови, а каждый крик отдавался острой болью в голове. Он закрыл глаза и заткнул уши, но незнакомец крикнул: «Смотри!», и Руфус повиновался, не зная почему. Луна, как будто, стала святить ярче, чтобы мальчишка смог разглядеть всё, чтобы эта отвратительная картина запечатлелась в его голове до конца дней. Повсюду тела, в коих он уже не мог узнать людей с которыми прожил бок о бок пятнадцать лет. Оторванные конечности, обглоданные кости... всё внутри Руфуса сжалось, он был парализован от ужаса, не мог выдавить из себя ни слёз ни крика. Всего в нескольких метрах одна из тварей сжимала в уродливых конечностях мать Руфуса. Её руки безвольно болтались, льняная рубашка стала красной от крови.
- Пожалуйста, хватит, - взмолился Руфус и зарыдал, а спустя мгновение отключился.
Это всё, что помнил Руфус о той ночи. Именно её он считал концом человеческой жизни, хотя технически стал демоном намного позже. Он перестал быть человеком, когда бежал, бросив всё и всех. Он должен был умереть там, с теми кто храбро защищали то, что любят. Именно так поступают люди - борются до конца, даже когда не верят в успех. А он был трусливым ничтожеством решившим, что его жизнь важнее всего. Даже обретя демоническую силу и бессмертие, даже когда тёмный бог нарёк его сыном, Руфус не перестал презирать себя. Он искал искупление, истребляя адских созданий везде, где мог их найти. А потом запятнал свою душу сильнее, подумав, что сможет принести пользу в качестве охотника на магов. Мечта его детства сбылась, высшее руководство отдавало приказы, а он их исполнял. Однажды демон понял: смертные, наделившие себя властью, так боятся её потерять, что готовы пойти на всё, даже гнусную ложь и убийство невинных детей, якобы представляющих угрозу. Он покинул свой пост, забрав жизни убийц, притворяющихся добродетельными. Его не пытались искать, чтобы судить... боялись божьего гнева.
После этого он провёл ещё много лет, скитаясь по миру, помогая тем, кто нуждался и отправляя в преисподнюю тех, кто оттуда вышел. Наречённый отец появлялся редко, давая наводки, где произойдёт следующее нашествие нежити. Руфус видел, что тот обеспокоен судьбой человечества, да он и сам как-то признался:
- Смертные — мои любимые зверушки. Я бог зла, а они его истинная суть.
- Так почему ты не уничтожишь тварей? Разве твоя сила не безгранична? - Задал Руфус резонный вопрос.
- Бессмысленно. Я не могу закрыть портал, через который они попадают в этот мир, но когда найду способ это сделать, ты узнаешь первым.

И он нашёл. Явился к своему сыну в тихую, не предвещающую беды ночь, приказал отыскать несколько людей, которые когда-то ему задолжали, завербовать и ждать дальнейших указаний. Конечно же, Руфус повиновался. Он был немного взбудоражен, наконец-то в его долгой и бесконечно скучной жизни появилась чёткая цель. А вот насчёт соратников он сомневался. С одной стороны, одиночество порядком поднадоело, с другой, он уже забыл, что такое общение. Его боялись даже те, кому он помогал.

Первой в списке была Имбер — пятнадцатилетняя девочка телепат. Когда Руфус её увидел, он всеми силами старался понять, каким образом она оказалась в долгу перед богом зла. Имбер казалась младше своих лет, была щуплой и некрасивой, но всё же милой. Она выглядела нелепо из-за топорщащихся рыжих волос, широко распахнутых глаз и охотничьего костюма на вырост.
- Хочешь есть? Поймать кролика? - Спросил Руфус, когда они сделали первый привал.
- Только если не станешь разделывать его при мне, - Имбер дрогнула.
- Хорошо, - демон улыбнулся уже второй раз за сутки, давно такого не было.
- А вообще, у меня с собой есть немного хлеба и сыра, а завтра я соберу ягод. Мне жалко кроликов...
- Дело твоё, - Руфус не стал возражать, - пойду соберу хворост.

Когда он вернулся, Имбер уже поела и смачно зевала. Руфус постелил её свой плащ, отметив, что в него могло бы укутаться две таких девочки и поклялся сторожить её всю ночь. Сам же он лёг на голую землю и просто прикрыл глаза. Демоны никогда не спят.

Глава 2 - Убийца

Руфус почувствовал присутствие незнакомого человека и тут же вскочил. Он удивился, когда обнаружил в метре от себя девушку, приставившую к горлу Имбер нож. Он — сверхъестественное существо, чьи нюх и слух обострены до предела, только один человек мог подкрасться к нему так близко...
- Змея, - сквозь зубы проговорил демон.

Клан наёмных убийц, называвших себя Змеями, всегда работал тихо и чисто. Их жертвы умирали без шума и крови, иногда быстро, иногда медленно и мучительно (в зависимости от пожеланий заказчика). Их алхимики варили сотни разных ядов, чтобы жертва точно не получила нужный антидот. Змей боялся каждый состоятельный человек в стране, имевший столь же состоятельных врагов. Это всё, что Руфус знал об этом клане. Ну ещё то, что одна из них была в списке бога зла.

Имбер дрожала и беззвучно плакала, пока убийца осторожно, едва прикасаясь к коже, водила острием кинжала по сонной артерии жертвы.
- Первый раз вижу настоящего телепата, - ухмыляясь, сказала Змея, - надеюсь, ты сейчас залезла в мой разум и видишь, что я с тобой сделаю, если не будешь слушаться.
- Отпусти её, - с угрозой сказал Руфус. Он бы мог одним рывком перенестись к Змее и сломать ей шею, но она, скорее всего, успеет перерезать горло Имбер.
- С чего бы? О, она была твоей добычей? Ну а я её украла. Могу предложить десять процентов от выручки. Хотя, погоди... пять. Так будет честно.
- Так ты Змея или обыкновенный охотник за головами? - Усмехнулся Руфус.
- Бывшая Змея, быв-ша-я, - с некой обидой, что немало удивило Руфуса, сказала убийца.
- Ты Вайлет? - Решил он попытать счастья, назвав имя из списка.
- Кажется, это имя мне дали... сёстры, - последнее слово она прошипела сквозь зубы, - мы знакомы?
- Нет, но когда-то ты задолжала моему отцу — богу зла.

Вайлет тяжело вздохнула, но её рука, держащая кинжал у горла бедной Имбер, не дрогнула. Казалось, девочку парализовала от ужаса, она перестала плакать и едва заметно дышала.

- И что ему надо? Почему лично не пришёл?
- Может, ты уже отпустишь мою подругу и мы поговорим? - Без особой надежды спросил Руфус.
- Может, мне сразу проткнуть себе сердце этим кинжалом? - Ухмыльнулась Змея.
- Он хочет, чтобы мы закрыли трещину, откуда лезут твари.

Имбер нервно сглотнула, а Вайлет удивлённо округлила глаза:

- Ты ошибся Змеёй, демон, я не собираюсь спасать человечество, зачем мне это?
- Не знаю зачем это тебе, зачем Ему ты, я вообще ничего не знаю, - раздражённо ответил Руфус, - отпусти девочку.

Демон не на шутку разозлился. Он уже очень давно не вёл переговоров со смертными, они боялись его и были готовы отдать всё, требовал он того или нет. Но как договориться с тем, кто имеет над ним преимущество?

Вайлет молча посмотрела на него несколько секунд, затем перевела взгляд в сторону, скривила губы и... толкнула Имбер на землю. Девочка отползла к ближайшему дереву и села, обняв колени, а Руфус обернулся.
- Бог зла решил почтить нас личным визитом? - Ухмыльнулся демон, увидев до боли ненавистное лицо.
- Вижу, всё пошло не так гладко, как я надеялся, - разочарованного произнёс Он, медленно направляясь к Вайлет, - мне импонирует твоя алчность, твоя беспощадность, дорогая, но всё же, воздержись от насилия в ближайшее время.
- Я думала, ты забыл про меня, - усмехнулась Вайлет и Руфуса поразило, как она держалась в присутствии бога, словно он был равным ей.

Имбер оцепенела от ужаса, Руфус на секунду испугался, что сегодняшних событий слишком много для её юного смертного сердца.

- Я никогда не забываю о тех, кто должен мне.
- Но ты дал мне не то, что я просила, - обвиняющим тоном сказала Вайлет, а Руфус не мог поверить своим ушам. Либо она очень смелая, либо невероятно глупая.
- Ты просила семью, ты получила её, - ответил бог.
- «Семью», которая решила отправить меня на казнь без суда.
- Детские обиды, как это мило. Ну, теперь у тебя новая семья, - бог насмешливо улыбнулся, - и ты поклянёшься мне, что не причинишь зла ни им, ни тем, с кем судьба сведёт вас в будущем.
- Я поклялась тебе один раз, зачем мне совершать эту ошибку снова?
- Затем, что ты хочешь получить награду, - бог приблизился к Вайлет вплотную и прошептал ей на ухо, - эти шрамы не красят молодое девичье лицо.
- Мне плевать на шрамы, - сказала Вайлет, неотрывно глядя богу в глаза.
- Как насчёт тех, что на спине?

Вайлет не ответила, но бог победно улыбнулся. Он знал, что затронул правильный нерв.

- Только зачем мне это, если я умру? Ты забыл, что я смертная? У меня нет его силы и неуязвимости, - она небрежно кивнула в сторону Руфуса.
- Я понял твой намёк, но нет. Ты — результат упорного труда, гордись этим.
Бог растворился в облаке голубого дыма. Вайлет злобно смотрела на место откуда он исчез, Руфус пытался переварить услышанное, а Имбер пискнула и потеряла сознание. Змея посмотрела на бледное, недвижимое тельце и закатила глаза.
- Я не собираюсь с ней нянчиться.
- И не нужно, - Руфус бережно взял девочку на руки, для него она была невесомой, и повернулся к Вайлет, - пошли, у нас не очень много времени.
- Куда?
- В Бистхольм, знаешь где это?
- На восток. Сутки пути.
- Вперёд.

Они шли в молчании, хотя у Руфуса было много вопросов к бывшей Змее. Начиная с того, как ей удалось распрощаться с «сёстрами» и остаться живой, заканчивая таинственными отметинами на спине, которые смущали её больше, чем рассекающие лицо шрамы и отсутствие левого глаза.

Зато у Вайлет, казалось, никаких вопросов нет. Она, как и Руфус, не привыкла находиться в обществе, по крайней мере таком, где приветствовались праздные разговоры. Змеи не привыкли трепать языком, а уйдя от них, Вайлет одичала окончательно. Почти как в раннем детстве, когда папочка убил мамочку, а затем себя.
Мать любила шить ей красивые платья, возиться с волосами, сооружая необычные причёски и приговаривать: «Какая же ты хорошенькая». Она родила первого ребёнка в возрасте, когда в пору было воспитывать внуков. Все местные тётки говорили: «Ты старая, родишь больного или урода», но когда пришёл срок, свет увидела Вайлет — здоровая и сильная. Роды были мучительными, долгими и нанесли матери непоправимый вред. Отец думал, что это вина дочери, говорил, что она высосала из неё всю жизнь, превратив красивую и весёлую женщину в ссохшуюся, бледную старуху. Но правда в том, что мать любила своё дитя больше жизни, отдавая всё тепло и нежность, которые раньше доставались только супругу. И умерла она не от болезни или старости, а руки ревнивого мужа. После содеянного он повесился, и маленькая девочка осталась совсем одна.
В один миг из гордости мамочки и завидной невесты, она превратилась в ничто. Её длинные, блестящие локоны превратились в колтун, и она откромсала их огромным тупым ножом, который стащила у торговки рыбой. В год, когда Вайлет осталась сиротой ей должно было исполниться двенадцать, она забыла грамоту и практически разучилась говорить, зато знала, как обращаться с этим самым ножом, если кто-то захочет причинить вред, и как им же разделывать голубей и собак на ужин.
Она быстро научилась игнорировать запахи немытых бродяжьих тел, отходов и гниющих в канализация трупов. Не гнушалась есть заплесневелый хлеб и сырое протухшее мясо, лишь бы заполнить пустоту в желудке. Она стала одной из тех уличных крыс, которых волновали лишь еда и ночлег. Никакой надежды на завтра и никакой возможности объяснить, зачем бороться за такую жизнь. Впрочем, если бы была нужна какая-то очень веская причина, чтобы жить, половина людей стёрлась бы с лица земли. В первую очередь такие, как она — паразиты. Грязное нутро этого «белого» общества.
Вайлет не помнила, сколько времени вот так «жила». Волосы отрастали, и она снова их обрезала. Прятала грудь под широкими рубахами, утащенными с трупов бродяг. Она никогда ни с кем не разговаривала, чтобы голос не выдал в ней девушку, потому что прекрасно знала и даже видела своими глазами, что с ними делают на улицах. Молодых симпатичных юношей это тоже касалось, но при ней всегда был нож и умение с ним обращаться.
Но она никогда не плакала. Ни с тех пор, как оказалась на улице, ни до этого. Увидев тело матери в луже крови и болтающегося в удавке отца, она немного опешила, но не испугалась и не расстроилась. Ей в голову никогда не приходило, что люди реагируют на подобное немного иначе. Лишь однажды она дала волю сантиментам: когда высокий красивый мужчина, спрятавший её от стражей порядка, спросил: «Заключим сделку? Я там тебе всё, что ты ни пожелаешь сейчас, а ты заплатишь, когда потребуется». «Всё-всё?», - вытаращила глаза девочка. «Всё-всё. Материальное и нет. Что пожелаешь». Она подумала ровно две секунды и сказала: «Я хочу семью».
И он дал ей семью, только не ту, о которой Вайлет думала в тот момент: мать и отца. Её нашли Змеи — клан наёмных убийц, называвших друг друга сёстрами. Вайлет обучали рукопашной борьбе и владению кинжалами, мастерству скрытности и обмана, ядоварению. Змея должна быть ловкой, бесшумной, смертоносной и, конечно же, беспощадной. Даже у лучших из лучших могла дрогнуть рука, когда приходилось отправлять на тот свет детей, беременных женщин. Но Вайлет не знала, что такое жалость или муки совести. Она была самой лучшей. Это окончательно подтвердилось тем, что Змеи уже два года искали её с целью расправы, но безуспешно. «Сестра» лишила её глаза из зависти, а Вайлет в отместку забрала жизнь обидчицы. Это показалось ей честным, но перечило кодексу любого клана наёмных убийц, где самым серьёзным преступлением (где-то наравне с внутренним шпионажем) считалось убийство члена «семьи».
От этих воспоминаний у Вайлет зачесалась спина в том месте, где стояло клеймо. Всё, чего она хотела — избавиться от этой метки, напоминающей о тех временах, когда она принадлежала им. «Сёстры», как же. Они спят по двенадцать человек в комнате, их кормят не чаще и не больше, чем нужно для поддержания сил. Змеям не дают денег на личные расходы, хотя, видят боги, их работа стоит очень и очень немало. Да, их оружие сделано из превосходной стали, а реагенты для ядов трудно добываемые и дорогие, но это капля в море. Вайлет осознала это, когда сбежала. «Мы не семья, мы оружие бесчестных и хитрых людей. Они пустят нас в расход, когда почувствуют малейшую угрозу. Мы не представляем ценности, как бы безропотно не исполняли приказы, насколько бы чисто и быстро не делали свою работу. Мы их собственность», - сказала одна из Змей в тихую лунную ночь. На следующее утро девушка пропала бесследно и навсегда.
Вайлет облизнула обветренные губы, осторожно почесала кинжалом спину и посмотрела на Руфуса: безобразного демона от которого буквально веяло угрозой, так бережно несущего на руках маленькую девочку в обмороке. «По крайней мере, в такой компании я в безопасности», - подумала бывшая Змея.