Вдруг поняла, что мне очень не хватает занятий в театре. Там можно было выпустить на свободу все эмоции, и это поощрялось. Наверное, поэтому моей любимой разминкой голоса была та, где надо орать зверем. Я всегда хотела амплуа психопатки. Чтобы вообще не стесняться. Но у режиссёра было своё видение, и я получала роли всяких красоток. Шамаханская царица, Суламифь, царица из стихотворения Гумилёва, потом развратная скрипачка из пьесы "Оркестр" (автора не помню), как он говорил: "Ты должна двигаться, как будто танцуешь стриптиз". Короче, я злилась и не понимала, где он увидел во мне красоту и пластику для таких ролей. Но в конце концов, я доказала, что могу быть другой. И вместе царицы стала гиеной. А когда мы ставили "Юдифь", где играть должны были одни женщины, я пробовалась на... Олоферна. Ему безумно понравилась сцена, когда мой Олоферн приходит к стенам крепости и угрожает израильтянам. В любом случае, я не вышла ни ростом ни голосом, чтобы играть мужиков, но хотя бы показала, что жёсткость во мне тоже есть.
Очень жаль, но я не смогу играть в театре. Хронически больное горло не позволит долго и громко говорить. Возможно, это единственное, что позволяло мне раствориться в процессе и забыть обо всём на свете. Я излечилась от патологической стеснительности, когда первый раз вышла на сцену. Пусть это была крошечная роль в самодеятельной постановке. Во второй раз роль уже была одной из главных, и это в десять раз больше кайфа. А потом уроки стали платными, я в какой-то момент пришлось бросить. Я ушла в мир онлайн игр и бессмысленного самокопания. Вернулась к кропотливой работе, которая не даёт выхода эмоциям.
Интересно, если я покричу, соседи испугаются?